Бывает сходятся звезды, и ты с размаху вдруг закрываешь давно чесавшийся гештальт. Тот самый, ветхозаветный, всеми любимый. Особенно девочками, которые уже лет двадцать пять как не девочки. Мной то есть особенно.

Это когда ты не накрасилась, надела все худшее сразу, три твоих последних седых волосины красиво разложились на неидеальном черепе в четыре неровных ряда. В руках потрепанная сумка, а лучше помойное ведро (ныне пакет), глаза соловелые, потому что был насморк, понос или много соленой рыбы на ночь. С дуру.
Вытекла из дома буквально на секундочку, огородами, по-пластунски, за хлебушком хотела проползти. Кто тут увидит, все свои, свои и не такое видали, ходят как живые.
Идешь, трикошки на ветру треплются, раздувая пузыри на коленках алыми парусами. Присвистываешь чего-то, пришипетываешь по-своему. Тепло почти, солнышко греет, собачки гавкают, тетя вон соседская тоже на кого-то гавкает. На мужа ли чо. Хорошо так, веснеет, ничего не предвещает.

Внезапно перед тобой, как лист перед травой вырастает ОН. Не забытый, или забытый, в памяти любовно зарытый, слезами ночными твоими умытый, видно, что холеный и сытый. Красивый, как Боженька, сука, не подкопаешься.
Как тут оказался непонятно.
Ты его давно простила и себя за него тоже простила, и почти всех отпустила, потому что сто лет назад это было. Свечку не раз поставила, перекрестила.
И кто тогда бросил кого непонятно. И бросил ли, тоже непонятно. Поле сражений быльем поросло. Все к лучшему, дети, дом полная чаша, ну или три пятых от того.

Но где-то на последнем этаже старого замка твоей девичьей чести есть тайная комната. В ней томится успешная женщина, которая всегда при параде. Которая всегда готова, но не к труду и обороне, а совсем наоборот. Женщина-месть, женщина-смотри на меня тацевать буду, женщина-гляди кого ты потерял.
Она ждет своего часа, она сидит в засаде, чтобы однажды в лучший из дней как выскочить, как выпрыгнуть откуда-нибудь из-за угла своего лимузина прямо на встречу бывшему. И доказать себе, ему, всем, какой он был дурак.
Только раз, разик, разочек. А нам больше то и не надо.
Иногда ради этого мы худеем-толстеем-шагаем по карьерной лестнице-рожаем-бросаем курить-пить и беспорядочно полововязаться. А иногда все выходит само собой, просто случается жизнь и все.

И почему-то в этой, по-большому счету довольно успешной, стабильной жизни обязательно промелькнет помойное ведро, трикошка и тот, кому такое категорически показывать не хотелось бы.
Ты стоишь перед НИМ из-под опухших глазок ресничками хлоп-хлоп.
-Привет.
-Привет.
-Как дела?
-Да все нормально
-Да я уж вижу. Хорошо выглядишь,-ударит ОН по-больному.
И за этим все. Никогда, никогда у тебя уже не будет второго шанса забить стометровый. Никогда. Ты можешь попытаться продолжить разговор и ненавязчиво упомянуть про домполнаячашадетимужкарьера. Но твое ведро, твое, сука, помойное ведро, что качается на ветру и долбит по пузырям на трико, будет красноречивее.
-Ну пока.
-Пока.
И зарыдает в тайной комнате успешная женщина при параде. И проревет она еще неделю и один день, а потом вытрет сопли и начнет ждать другого бывшего. Потому что славатебегосподи ты была не однолюбкой.

Но это не совсем моя история. Потому что, так уж случилось, однажды ИМ была я. Гештальт закрыт.

© Оксана Сибирячка