Или представь… сидишь. Похлебка варится. Избушка вертится.
Ревматизм стреляет. Артрит крутит. Склероз молодит.
А в окне! — ОН! Шапка парчовая. Сапоги сафьяновые. Осанкой благороден. Интеллектом не обижен. Ликом хорош.
По всему видать, за счастьем своим переменчивым кинулся, с тропы сбился. Рвался, страдал, метался. Ориентир потерял.
И тут на широком крыльце — ты! Застенчивая, безыскусная, естественная. Косы спутаны. Глаза прищурены. Пуговицы на кацавейке — через раз.

— Поцелуй меня, — просишь ласково. — Глядишь, чары колдовские и спадут.
А у него, сердеШного…. ноги дрожат, зубы стучат, руки трясутся.
Но целует — как в сечу рвется! Очень уж нацелен на результат.
Ты рот рукавом утираешь, удовлетворенно вздыхаешь, а добра молодца — за порог!
Дескать, ступай-ка себе, пока не стемнело, куда шел. Может, полюбовник для седовласой бестии из тебя — хоть куда.
Но… не волшебник ты, мил человек.
Не волшебник.

Юлия Надеждинская "Царевны"